Источник: tass.ru

Россия завершила свое председательство в Арктическом совете, но работа по развитию северных территорий выходит на новый уровень. О будущем Северного морского пути, перспективах туризма, "глазах из космоса", стратегическом императиве Индии и Китая, планах догнать "Чебурашку" и о том, почему нет дела интереснее, чем развивать Арктику, в интервью ТАСС рассказал министр РФ по развитию Дальнего Востока и Арктики Алексей Чекунков.

— Мы передали Норвегии председательские полномочия в Арктическом совете. Какие итоги вы подвели по результатам нашего двухлетнего председательства в этой организации? Чего удалось добиться, несмотря на то что страны Запада заморозили сотрудничество в рамках совета? 

— Изначально Арктический совет задумывался как международная организация, где страны, чьи границы выходят к Северному Ледовитому океану, к Северному полюсу, координируют деятельность в Арктике. Это очень важный формат, потому что Арктика — это "кухня" погоды. Процессы, которые происходят в Арктике, влияют на климат на всей планете. Более того, ученые уже собрали достаточную доказательную базу и убедились, что в Арктике потепление идет в среднем быстрее, чем на других территориях Земли, примерно на полтора градуса. Соответственно, идут процессы таяния вечной мерзлоты, значительно сокращается сезонная площадь льдов, в том числе в районе Северного морского пути. Поэтому координация всех действий в Арктике, экологической, научной работы, экономического развития — все это представлялось важной международной задачей.

К нашему сожалению, ряд стран, которые в результате близорукой политики западных государств хлопнули дверью, фактически разрушили работу Арктического совета. Арктика от этого не растает. Российская Федерация воспользовалась этой паузой в международных отношениях для того, чтобы сконцентрировать усилия на своей внутренней повестке. А наша внутренняя повестка — это половина всей мировой повестки в Арктике, потому что Россия занимает половину мировой Арктики. Практически все запланированные мероприятия Арктического совета мы провели, за исключением многосторонних международных мероприятий, но переместили их смысловую нагрузку на развитие Арктической зоны РФ (АЗРФ) — это повышение качества жизни людей, развитие экономики, науки, техники, забота об экологии. Получилось хорошо.

У нас ярко прозвучала тема коренных малочисленных народов. В России их полтора десятка. Это кладовая культуры народов Севера. 

Мы очень серьезно поработали в сфере экономики. Я считаю знаковым достижением принятие самого подробного документа о развитии Северного пути за всю его историю. Намечен четкий план с конкретными действиями до 2035 года. Он состоит из 1 833 шагов. Мы их называем контрольными точками. Представьте, это 1 833 шага к новой экономике Севера. В результате выполнения этого плана Арктика преобразится и в смысле насыщения экономической деятельностью, и в смысле доходов российского бюджета, а значит, как следствие, повысится качество жизни людей в Арктике. 

Хотел бы сразу оговорить, что увеличение экономической деятельности не означает ухудшения экологической обстановки. Ровно наоборот. К сожалению, нужно признать, что Арктика сегодня прилично замусорена десятилетиями безответственного использования, когда в советское время там решали и хозяйственные, и оборонные задачи. Было другое поколение людей, тогда не звучала экологическая тематика. Сегодня мы видим загрязнение арктического побережья, брошенную технику, бочки из-под топлива. Сейчас в рамках масштабного проекта "Чистая Арктика" очистка идет как силами корпораций, государства, так и силами волонтеров. 

Кроме того, интенсивность навигации делает Арктику более безопасной. Идти одному сквозь льды, без прикрытия вертолетами, аварийно-спасательным флотом, даже за ледоколом не всегда комфортно. Мы же реализуем полное покрытие Арктики — прибрежными, морскими и авиационными силами. Речь идет о новых вертолетном, ледокольном, аварийно-спасательном флотах, новой сети аварийно-спасательных центров, и, что очень важно, у нас появятся "глаза из космоса". На днях состоялся запуск ракеты, которая выведет на орбиту спутник "Кондор-ФКА" как раз в целях космической разведки льдов. Все это сделает навигацию по Арктике безопаснее.

Всему этому способствовало усиление внимания к Арктике, которое инициировал президент России Владимир Путин, а также подготовка нашей страны к проведению Арктического совета, сконцентрированная в более чем сотне мероприятий. 

Вспоминая русскую поговорку "Не было бы счастья, да несчастье помогло", сложившиеся на международной арене обстоятельства я несчастьем не назову. Это исторический вызов, который нам помог. Россия — одна из восьми арктических стран. 

— Вы говорите о масштабных планах и проектах, которые уже реализуются. А если брать временную перспективу поближе? Какие основные векторы работы в Арктике, например на 2024 год? 

— В 2024 году должен произойти серьезный скачок в грузообороте по Северному морскому пути (согласно утвержденному правительством плану развития к 2030 году грузооборот по СМП должен достичь 200 млн т, в 2022 году он составил 34 млн т — прим. ТАСС). Это должна почувствовать на себе вся Арктика. Но здесь важно своевременное исполнение, ввод в строй ведущих инвестиционных проектов. В этом году планируем запустить уникальное сооружение — плавучий завод по производству сжиженного природного газа из Мурманска для проекта "Арктик СПГ-2". Кроме того, запланирована его буксировка к терминалу "Утренний" на Сабетте, который уже готов для получения, сжижения и поставки газа на международные рынки.

Важнейшим моментом является преодоление технических ограничений, локализация производства и овладение технологиями, которые раньше нам было проще купить. Я регулярно посещаю наши крупнейшие промышленные предприятия Дальнего Востока и Арктики и хочу судостроителям, корабелам и всем промышленникам, которые снабжают судостроение, выразить свою благодарность и восхищение. Скажем так, недружественные страны вынуждены пользоваться некоторыми русскими технологиями, которые умеем делать только мы. Если финские винты рвутся, как бумага, о российские льды, то только российские специалисты в состоянии их заварить и починить. 

Помимо масштабных целей, связанных с Севморпутем, есть и локальные. Они не менее важные, ведь даже десятки миллионов тонн сжиженного природного газа не могут так порадовать жителей северных городов, как, например, льготная ипотека под 2%. Просьбу создать такие ипотечные льготы, как на Дальнем Востоке, мы слышим в каждом арктическом регионе. Соответствующие предложения мы будем выносить на уровень руководства государства уже в этом году. Очень рассчитываю, что нас поддержат. 

Вообще распространять на Арктику все то хорошее, что у нас получилось реализовать в ДФО, — наш тактический приоритет до 2024 года. Мы должны выравнять условия работы в Арктике и на Дальнем Востоке.

Как вы знаете, в августе 2021 года стартовала программа "Гектар в Арктике". За время действия программы поступило порядка 11 тыс. заявок, около 3,5 тыс. человек уже заключили договоры безвозмездного пользования участками. И люди радуются — у них появился участок земли, есть мотивация что-то на нем сделать, например построить дом. Тем более сейчас нашей северо-западной промышленности нужен спрос. Если мы будем строить деревянные дома из своих домокомплектов, если мы свои пиломатериалы будем потреблять у себя в России, это сильно поддержит отрасль, которая испытала кризис с закрытием западных рынков.

Еще, если говорить про перспективу 2024 года, нужно обязательно сказать и про строительство научной станции "Снежинка" в ЯНАО. Для нас это пример того, что мы бы хотели создать на архипелаге Шпицберген. "Снежинка" — это симфония, которую мы играем оркестром вместе с Минобрнауки, Московским физико-техническим институтом (МФТИ), Минстроем и другими уважаемыми коллегами. Это сложный проект, он уникальный, он ловит на себе изменения цепочек поставок оборудования, изменения стоимости основных компонентов. Сейчас его стоимость оценивается выше, чем она оценивалась первоначально. Тем не менее я рассчитываю, что мы в два этапа совместными усилиями его введем. Надеюсь, к концу 2024-го, максимум в начале 2025 года у нас первый этап "Снежинки" будет сдан. 

Кстати, хочу отметить и качество арктического туризма. По данным социологов, которые проанализировали общественное мнение, в том числе оценили отношение к туризму в Арктике, — 98% выразили удовлетворение. В чем-то Баренцево море Черному даст фору. Арктический туризм — это точно про русский характер. Экологично, близко, удобно лететь, хороший сервис. Спрос и предложение всегда находятся рядом. 

Сейчас мы видим большое количество новых бизнес-проектов, начиная от глэмпингов, заканчивая крупнейшими туристическими проектами в той же Мурманской области, где ведущие российские инвесторы на десятилетия вперед формируют туристическую культуру. Почему? Потому что родители повезут туда своих детей, которые потом поедут туда уже со своими детьми. 

Вообще я бы хотел, чтобы сейчас дети мечтали развивать Арктику и Дальний Восток, потому что дела интереснее в мире нет.

— Алексей Олегович, вы напомнили про арктический гектар и, наверное, не поспорите, что есть некоторый перекос в регионах по количеству заявок. В Мурманске и Архангельске их явно больше, чем, предположим, в Ненецком АО. С чем это связано? Только лишь с разностью в количестве населения? 

— Конечно. Чистая математика. В НАО живет в 25 раз меньше людей, чем в Мурманской области. Кроме того, земля там не бедная, в ней есть нефть, которую активно добывают. Ведущим производителем нефти в Ненецком автономном округе является российско-вьетнамское совместное предприятие. Вот такая у нас Арктика, где вьетнамцы добывают нефть. А Мурманская область — это сравнительно мягкая, теплая Арктика (конечно, "теплая" только по заполярным меркам). К слову, решение о выдаче бесплатных участков земли в АЗРФ было принято председателем правительства РФ Михаилом Мишустиным по итогам визита именно туда, жители Мурманской области попросили его об этом. 

Россия настолько разная, настолько огромная, что ждать какого-то усреднения показателей невозможно. 

— Давайте поговорим о международном сотрудничестве. Вы не так давно были в Дели и говорили о том, что Индия заинтересована в арктических проектах. В каких?

— В первую очередь стратегический интерес для них представляет Северный морской путь. Надо понимать, что мир становится менее предсказуемым местом. Такие густонаселенные страны, как Индия или Китай, — как самолет — не могут лететь на одном крыле, им нельзя иметь всю логистику, ориентированную только на один транспортный коридор, например только на Суэцкий канал. Для них возможность выходить на ключевые рынки сбыта, получать снабжение через альтернативный восточный маршрут, то есть через Северный морской путь, — это стратегический императив. Им нужно иметь альтернативный путь. Тем более Индия сейчас превращается в одного из крупнейших потребителей энергоресурсов из России, а в перспективе может стать серьезным покупателем товаров, которые производит наша Арктика, — СПГ, нефти, концентрата. 

Еще я хочу напомнить вам о прошедшей во Владивостоке Креативной неделе, к которой проявили интерес индийские продюсеры и кинематографисты. Специалисты знают, что бывает, когда соединяются совершенно разные творческие школы. Очень интересно посмотреть, что из этого выйдет. Могут родиться интересные продукты. Рынок огромный, любой человек, занятый творчеством как бизнесом, мечтает, чтобы его фильмы или мультфильмы посмотрели 1,5 млрд индийцев или китайцев. Кстати, недавно в Якутии нам с помощником президента РФ Максимом Орешкиным показали топ-10 фильмов в якутском прокате, пять из них — якутского производства. Причем тот, что занял второе место, идет впритык с фильмом "Чебурашка", что, кажется, почти невозможно.

Конечно, хочется повторить это и во всей России, а еще ворваться в культурную сферу зарубежных стран. Ниша для этого есть. 

Россия в какой-то степени сыграла роль путеводной звезды, показав, что есть альтернативы, что правила культуры и искусства не пишутся одним начальником. Мы показали, что мир населен разными нациями, они самобытны и могут выбирать свой путь. Я надеюсь, благодаря нашему труду, нашей победе люди поймут, что тот же якутский фильм может быть ничуть не менее интересным, чем калифорнийский. От этого человечество станет богаче, потому что мы будем потреблять более разнообразные и культурные, и информационные продукты. Люди станут сплоченнее. 

Я видел национальные творческие продукты и на Дальнем Востоке, и в Арктике. Они ничуть не менее яркие, интересные, чем K-pop, но коммерческий аспект нужно подкрутить и научиться продавать. Думаю, Россия будет уникальным игроком на мировом рынке. 

— А какие еще страны проявляют интерес к нашим проектам в Арктике?

— Китай, крупные логистические компании с Ближнего Востока, дубайские компании как крупные игроки рынка портов и перевозок. Таиланд предлагал свои логистические возможности. 

Сейчас происходит перезагрузка логистических маршрутов, но мы находимся в самом начале пути. Если по перевозкам СПГ Севморпуть уже состоялся, то перевозка контейнеров — это пока пионерский маршрут. Мы раскатываем его вместе с корпорацией "Росатом" нашим каботажным рейсом, который прошел по СМП дважды в прошлом году. В этом пройдет трижды. Спрос на первый рейс был 15%, а на второй — 90%. Главное, что он был загружен с востока на запад камчатской рыбой. Это то, о чем говорил президент, — внутренний спрос. Мы берем российский продукт, и то, что раньше уходило с меньшей выгодой для российского бюджета на Восток, теперь идет с Дальнего Востока на полки наших магазинов в европейской части России.

В том числе для этого мы создаем новые портовые и судоремонтные мощности. План развития Северного морского пути не является статичным и окончательным документом. Я рассчитываю, что мы будем его актуализировать с учетом динамичной ситуации. Считаю правильным включить в него и порты юга Сахалина, порт Корсаков, это важнейший логистический центр, который выгодно находится для того, чтобы перехватывать контейнерные грузы из Китая, из Японии и дальше выводить их на СМП. В этом есть и конкуренция наших регионов — и Камчатка, и Сахалин, и Приморье говорят в один голос, что хотят быть конечной точкой СМП. И это прекрасно. Мы рассчитываем, что Севморпуть вырастет до таких масштабов, что все три сильных логистических узла будут иметь свою достойную долю этого рынка. 

— Кстати, какую загрузку вы ожидаете по каботажным рейсам в этом году? 

— Все три рейса — точно не меньше 80%. В прошлом году мы провезли 8,6 тыс. тонн, в этом должны 11 тыс. 

— А сколько каботажных рейсов будет в 2024 году?

— Не меньше четырех. 

— Не могу не спросить про Северный широтный ход. Есть ли понимание, когда мы сможем вернуться к реализации этого проекта, и остается ли в нем необходимость? 

— Безусловно, необходимость в этом проекте есть. Буквально недавно с губернатором ЯНАО Дмитрием Артюховым этот вопрос обсуждали. Когда мы закончим обсуждение финансовой модели, выработаем консолидированное мнение с участием Минэкономразвития, Минфина, утвердим это у вице-премьеров, будет принято решение. Убежден, что такой транспортный коридор нужен. Оба СШХ важны, об этом говорил и президент России. Мы приложим все усилия для выполнения поручения главы государства. 

— Сложно поспорить с тем, что Шпицберген — уникальный объект. Он всегда был точкой внимания, но последнее время мы все чаще говорим о нем. Какое будущее у архипелага и российского присутствия на нем? 

— Полномочия по управлению трестом "Арктикуголь" перешли к министерству в марте прошлого года, еще примерно год оформлялись соответствующие документы. Тогда пациент был, что называется, условно жив, но глубоко в реанимации, — уголь не продавался и копился на складах. Был бойкот — транспортный, логистический, дипломатический, финансовый. Был закрыт магазин российских товаров. Стоял вопрос чрезвычайного снабжения наших сотрудников и жителей. Мы подошли к этой задаче как к высокоприоритетной. Присутствие России на Шпицбергене — вопрос стратегический. Нам удалось стабилизировать обстановку. Сначала мы преодолели транспортную блокаду, наладили поставки через Мурманскую область и через норвежские порты. Более важно то, что в результате нам удалось с помощью ведущей российской угольной компании брать уголь, смешивать с другим углем, получать нормальный рыночный товар и оплачивать его в соответствии с калориями, но с учетом дисконта ввиду использования смеси. Цена, по которой мы продаем уголь сейчас, в четыре раза выше, чем та цена, по которой он продавался исторически. То есть у треста появились финансовые ресурсы не только для того, чтобы выживать, но и заниматься развитием. 

Но на первое место я бы поставил не экономический прорыв, а гуманитарный — люди почувствовали внимание, обрели надежду. Мы уже видим проявление новой эпохи в жизни Шпицбергена — Новый год там отпраздновали вместе с норвежскими детьми, у треста нормальные отношения с губернатором архипелага, а недавно российские дети участвовали в Дне Конституции Норвегии. 

Мы видим в будущем Шпицбергена серьезное туристическое, научно-исследовательское направление, потому что сама география архипелага располагает к проведению полярных исследований. Мы уже ведем переговоры о том, что эта работа будет проводиться консорциумом стран БРИКС. У нас будет станция "Снежинка" на Ямале, мы рассчитываем создать современную научно-исследовательскую станцию, которая будет решать похожие задачи на Шпицбергене. Рассчитываем, что это будет международный проект. 

На архипелаге довольно глубокое историческое наследие. По культурной части мы тоже планируем сделать Шпицберген магнитом для туристов. Не только для тех, кто хочет на китов посмотреть, но и для тех, кто хочет заглянуть в советское прошлое. Соответствующий план уже утвержден, сейчас ведем диалог с потенциальными бизнес-участниками процесса. Пока раскрывать кандидатуры не буду, но, думаю, это будет одна из наших лидирующих компаний, которая возьмется за эту работу. 

Добыча угля на Шпицбергене, в соответствии с Парижским соглашением, должна вестись. Мы ее закрывать не будем, но с учетом небольшого количества она будет иметь в какой-то степени музейный аспект. Люди смогут посмотреть, как добывается уголь, что такое угольная шахта в заполярных условиях. 

— У нас есть комплексный план социально-экономического развития Норильска до 2035 года. К этому времени планируется построить порядка 100 новых домов общей площадью 400 тыс. кв. м, а также ряд социально значимых объектов. Санкции как-то повлияли на его реализацию?

— В части удорожания некоторого количества объектов ситуация сказалась, но тем не менее на сегодня по объектам 2022 и 2023 годов план реализуется в тех параметрах, которые были заложены в соглашении, по которому 120 млрд рублей — общий объем, 24 млрд из них — бюджетные средства, около 82 млрд — средства компании "Норникель". Компания свои обязательства выполняет. Объекты, которые запланированы к вводу в 2024 и 2025 годах, обойдутся дороже, чем было заложено в распоряжении правительства, которое готовилось в 2021 году. Будем вносить соответствующие правки в план, будем искать финансирование. На сегодня в федеральном бюджете и на текущую трехлетку заложены средства в соответствии с утвержденным планом. 

— Алексей Олегович, резюмируем. С передачей председательства в Арктическом совете Норвегии для нас в Арктике ничего не поменялось?

— Я уже сказал, что на отдельно взятом архипелаге Норвегия демонстрирует здравый смысл.

Если она научится демонстрировать это в целом в работе по развитию Арктики, всей Арктике будет лучше. Мы со своей Арктикой справимся сами. Мы бы и со скандинавами договорились, если бы они с нами разговаривали напрямую, а не через подсказки от Вашингтона. Будет ли Арктический совет пытаться работать без России? Будем развивать российскую Арктику взятыми темпами, и она будет процветать. Я уверен, что рано или поздно многосторонний диалог в Арктике будет восстановлен, потому что дело развития Арктики по своей природе многостороннее. Нельзя в Арктике дверями хлопать — лед треснет.